Прежде, чем отправляться за границу, нужно увидеть красоты родного края.
Продолжение. Начало.
Зелёные «лёгкие» Оренбурга
Итак, про две неожиданные встречи. Произошли они, напомню, в Зауральной роще, в которую мы попали обычным способом – ножками (а не по воздуху, как планировалось). Перешли по знаменитому мосту с евразийского на азиатский берег, и вот он – полудикий парк, который трудно назвать ухоженным. Он будто завис во времени, как муха в янтаре, и первым это почувствовал сын.
— Мы как будто в СССР попали, — сказал он, оглядываясь по сторонам.
— А откуда ты знаешь, как было в СССР?
— Ну… видел.
В современных компьютерных играх да коротких видео из «Тик-Тока» Советский Союз и правда выглядит мрачновато: что ни город, то дома-коробки, на детских площадках ржавые качели, все лица хмурые, озлобленные. Видели Припять на фотографиях? Вот что-то похожее. Хотя почему советское прошлое, для многих светлое и счастливое, должно выглядеть как город-призрак в Чернобыле – неясно.
Но меня лёгкая запущенность парков не раздражает, а умиляет. Есть в этом некая естественность, близость к природе, будто ты не в парк вышел, а в лес. Здесь было нечто похожее: старые и потемневшие лавки, давно не метёные дорожки, старые и огромные деревья, благодаря которым рощу называют «лёгкими Оренбурга» (ведь это единственный лесной массив в черте города). Но подобное запустение нравится не всем, и в этом году Зауральную рощу решили благоустроить, включив её в программу «Городская среда». Правда, предстоящие изменения вызвали негодование не только у экологов, но и у простых граждан, так как в парке решили расширить прогулочную зону – от моста и далее. Плюс установить различные конструкции из металла, сделать на Большой поляне огромный песчаный вал и так далее. А за счёт чего можно расширить пространство в парке? Правильно, за счёт деревьев, которые придётся спилить. А деревья это ценные, вековой давности. И вот тут встаёт вопрос – что для горожан важнее, чистый воздух или новые лавочки? Чем дело решилось, пока не знаем.
Кстати про ценность деревьев. Что вековые – читается невооружённым взглядом, настолько они величественны: высоки, широки, не обхватишь. Одни пни чего стоят – каждый как танцплощадка. Что касается пород, то основным «жителем» рощи можно назвать чёрный тополь, породу аборигенную, что обычно растёт в поймах рек. (Вот и у кизильского моста небольшие рощицы тополя, правда, кажется, не чёрного, а серебристого или белого.) В благоприятных условиях это дерево вырастает в исполина, даром что не дуб. В России, например, самый крупный чёрный тополь растёт в Удмуртии, и обхват ствола у него чуть не десятиметровый. Живут они в среднем сто лет, хотя есть и исключения.
…- Вон туда пройдёте, там за пригорком место огороженное, вы увидите, — напутствовало нас семейство, присевшее на лавочку. У них мы спросили, нельзя ли обойти парк кругом, чтобы не возвращаться назад той же дорогой. Ответив «нет», глава семейства поинтересовался: а видели ли мы местную достопримечательность, Порфирия Деревяшкина? Нет, не видели. Так пройдите вон туда – познакомитесь.
Оказалось, что в роще есть дерево, которое отличают особо. История такая.
В 2018 году в заброшенном уголке Зауральной рощи местные жители обнаружили старинный чёрный тополь высотой 27 метров. Приглашённые учёные из аграрного университета при помощи дендрохронологической экспертизы установили, что ему не менее 167 лет (на тот момент), то есть этот гигант – почти ровесник приезда в Оренбург Пушкина! Тополь был объявлен историческим артефактом, о нём стали заботиться, выдали «паспорт» мемориального растения и даже дали дереву официальное имя – Порфирий Кузьмич Деревяшкин, о чём извещает прибитая рядом табличка. Стоящее знакомство, что и говорить.
Дойдя до полянки, мы пообнимались со старым великаном, сфотографировались с ним и, уходя, пожелали Порфирию Кузьмичу долгих лет жизни.
Теперь у нас в Оренбурге есть приятель – да какой!
Вожак косульей стаи
Когда шли обратно, встретили ещё одно чудо: из густых зарослей полупарка-полулеса вышла маленькая косуля, настороженно застыла, но затем направилась к людям. Двуногих она не боялась, даже напротив – казалось, что лесной малыш отбился от сородичей и теперь ищет компанию. В товарищи, безошибочно определив, косуля выбрала 10-летнего Данила: мол, ты ребёнок, и я ребёнок, давай держаться вместе. Другие люди тоже подходили, гладили и снимали животное, но косуля предпочитала общество сына. Он тоже разговаривал с ней, поглаживал по шёрстке, она же бодливо упиралась в него крутым, но гладким, без рожек, лбом. Данил радовался: «Будешь моим телохранителем!», и на правах «охранника» косуля неотступно следовала за сыном, всё дальше уходя от лесной части парка. Мы были в недоумении.
Но удивлялись не только мы – прохожие провожали нашу троицу глазами, предполагая, где мы можем держать в доме косулю. Уж не на балконе ли? Мы же не знали, как отделаться от нового друга, ведь выводить его за собой сначала на мост, а затем и на кишащую людьми набережную было опасно. Не обидят ли беззащитного «бэмби»?
Один парень посоветовал – лучше позвонить в администрацию парка и рассказать о случившемся. Тут же нашёл их номер в сети, и дежурная, записав мои данные, обещала «принять меры». Правда, что это будут за меры и как скоро их примут, не уточнила. Тогда, заручившись помощью ещё одного прохожего, мужчина решил помочь нам оторваться: они преградили косуле дорогу, а она всё пыталась взобраться на мост. Я крикнула сыну: «Бежим!», — и потянула его за собой, но он, не желая терять друга, всё медлил и оборачивался. Умом всё понимал, но ведь жалко. Не каждый день тебя выбирают в вожаки стаи.
Чем закончилась история маленькой косули, узнать, увы, не удалось, хотя мы пытались найти информацию в оренбургских «подслушках». Выяснилось лишь, что факт не единичный: 26 мая, спустя пару недель после нашей встречи, в роще вновь заметили косулю, но, судя по выложенным фото, другую, постарше (зверь был с рожками). Люди сетуют: города растут, «выдавливая» животных из их привычной среды обитания. Мы вторгаемся на их территорию, а потом удивляемся, видя возле своих домов гостей из леса. Это мы – их гости, а не наоборот.
Под волшебные звуки
Многие оренбуржцы отмечают: исторический центр их города с его уникальными постройками с каждым годом ветшает и грозит вовсе исчезнуть. А ведь это неповторимое «лицо», которое легко потерять и почти невозможно восстановить. Да, таблички на домах гласят: «Данный объект является объектом культурного наследия, находится под охраной» – но что это меняет на практике? Многие объекты не законсервированы и выглядят очень удручающе – кирпич крошится, окна зияют провалами, стены покрываются «чудо-граффити»…
Но, возможно, скоро ситуация изменится – недавно промелькнула новость о том, что в Оренбурге утвердили границы объединённой зоны объектов культурного наследия. Туда вошли 267 зданий. «Весь исторический центр Оренбурга теперь под особой охраной. Мы утвердили границы объединённой зоны объектов культурного наследия, которая включает 267 исторически ценных градоформирующих зданий, которые должны быть сохранены в первозданном виде. Запрещён их снос и демонтаж, изменение внешнего облика. Если объект находится в аварийном состоянии – его необходимо будет воссоздать с прежними характеристиками», — сообщил губернатор области Денис Паслер. Отлично!
Вообще же, если вы турист, вам не миновать пройти по местному Арбату, улице Советской. Её часто называют музеем под открытым небом: здесь много различных памятников, много скверов, площадей, скверов, четыре театра. Много кафешек и молодёжи. Часть улицы длиной в полтора километра является пешеходной – машинам въезд запрещён.
Здесь стоит одна из главных достопримечательностей города – башня с часами и флюгером. Построенная не так давно, она удачно вписалась в архитектурный ансамбль Советской и стала местным ориентиром. «Давай встретимся у башни». Недалеко от неё гостям города предлагают прокатиться на верблюде, чья крупная голова украшена двумя весёлыми хвостиками. Он флегматично жуёт жвачку, устал, бедный, от многолюдья. Громко разносятся звуки скрипки – играет уличный музыкант, и под чудесную мелодию, очень уместную здесь, я переношусь на два столетия назад: вот я иду в белом длинном платье, держа под руку солидного господина в пенсне, над головой у меня – ажурный зонт, спасение от солнца. Мы улыбаемся и раскланиваемся со знакомыми, и над каменной мостовой плывут те же чудесные звуки скрипки…
Альбина БАЙГИЛЬДИНА,
корреспондент, фото автора.
