Тридцать лет назад на страницах нашей газеты вышла статья о Сыртинке, записанная журналистом Любовью Курочкиной со слов краеведа А.В. Павлова.
«В посёлке Сыртинском людей, которые бы жили, хоронясь от чужих глаз, – нет, в деревне все и всяк на виду», — так начал свой рассказ о родном посёлке учитель истории, местный краевед, интересный рассказчик Алексей Васильевич Павлов. И дальнейшее повествование было основано на его впечатлениях, его исследованиях, его памяти…
— Тут знают не только о хлебе, но и о твоих родителях, чуть меньше – о дедушках и бабушках. И звали сельчане раньше друг друга не по фамилиям или имени-отчеству, а по каким-то особым приметам, которые были характерны для определённого рода. Кому-то были даны по семейному ремеслу, кому-то – по ярко выраженным чертам характера, а то и по цвету волос. Но никто никогда не обижался, если его звали Арапка (чернокожий) или Васька-кузнец.
Позднее, когда приезжали разного рода уполномоченные и пробовали кого-то искать, называя полное имя, то твой же сосед плечами пожимал, мол, не знаю такого. И не лукавил, это было действительно так.
Названий улиц тогда тоже не существовало – был край казачий и край солдатский, и жили там, соответственно, казаки и солдаты – первые основатели редута Сыртинский, что отстоял от Кизильской крепости в 19,5 верстах.
А через пять лет к редуту потянулись вольные люди. Жители, которые строили здесь дома и пахали землю, ехали с Волги – оттуда фамильные роды Зуевых, Аргуновых, многих других и ещё сохранившееся у пожилых людей «оканье». Ехали отовсюду. Тюрского происхождения фамилии Якуповы, Имашовы; польского – Мацевич, Гра… Позднее, уже в 19-м веке, в числе «второй волны» переселенцев приехали сюда на жительство Долгановы, Павловы, Меньшенины, Плотниковы, Ковалёвы и другие.
В канун 1917 года в Сыртинке было 550 домов, а если учесть, что в каждой семье было по 5-10 человек, то посёлок был очень многолюдным. Но грянула революция 1917 года, вначале – февральская, потом – октябрьская, а впереди было четыре года Гражданской войны. Люди, ещё недавно не помышлявшие о каких-либо «скрытых» врагах, поделились на «красных» и «белых».
Сыртинка, кстати, была одной из самых «красных» в нашем районе. В 1918 году местные казаки, мужики, составляли целую сотню в составе Верхнеуральского казачьего полка. Командовал сотней местный житель Иван Дмитриевич Кожевников. Он погиб в январе 1919 года на Восточном фронте. О нём тогда писала Пермская уездная газета.
Когда же в стране началась всеобщая коллективизация, то был создан колхоз из шести бригад, который с 1930 года стал называться «Красный Урал». Он именуется так и по сей день. Пожалуй, это единственное хозяйство в районе, которое не меняет своего названия.
Смутное время переживала тогда деревня, да и не только она. Уже в 1927 году почуяла она неладное в проводимой сталинской политике по отношению «к кулаку как классу». В тот год первые толковые хозяева покинули Сыртинку, спасая себя и годами нажитое добро. Уехали в Баймак, Тубинск, окрестные посёлки Белорецка. В частности, так поступили братья Пермяковы. Оставив дома, они запрягли лошадей, погрузили весь скарб и уехали в Башкирию. Там и пережили лихое время раскулачивания, но назад уже не вернулись.
Те же из зажиточных крестьян, кто не предполагал, что с ними так жестоко поступит власть, за которую они воевали и не щадили жизней, были выселена на север Свердловской области, в Карелию. Мужчин отправляли на строительство Беломорканала. Так, к примеру, поступили с семьёй Александра Ивановича Павлова. Его арестовали и отправили на строительство вышеупомянутого канала. Жену Серафиму Николаевну с пятью сыновьями и двумя дочерями переселили в Североуральск. Выжили все дети, но уже в Великую Отечественную два старших сына были взяты на фронт и оттуда не вернулись. Все остальные дети закончили высшие учебные заведения. Судьба Серафимы Николаевны горькая, но и счастливая, похожая на многие другие, каждая из которых по-своему вписалась в историю посёлка.
Немало семей покинули Сыртинку в годы, когда начала строиться Магнитка. Кстати, туда уехала семья Ташкиных, чей сын потом стал Героем Советского Союза. На строительство первенца индустрии ехали тогда ещё и потому, что жизнь в деревне была голодной, люди работали без отдыха. Особенно голодно было в 1931-1933 годах, продукты распределялись по паям, причём давали их только тем, кто работал или учился. К примеру, в нашей семье давали продукты только родителям и мне, а бабушке и двум моим младшим сестрёнкам – нет. Их называли иждивенцами. Потом, с началом земледельческого сезона, все от мала до велика торопились на работу. Трудились в меру своих сил даже те, кому было по 6-7 лет. Хлебом кормили пролетариат, а сами ели хлебный суррогат из лебеды. Пока он был тёплым, то сохранял форму, а чуть подсыхал – рассыпался, кк песок. Лишь в 1934 году был собран хороший урожай – вот тогда начали есть хлеб досыта. В 1935-1936 годах, когда колхоз начал получать кое-какую сельскохозяйственную, причём отечественную технику, сыртинцы немного вздохнули.
Тридцать шестой год памятен ещё тем, что в Сыртинке открыли семилетнюю школу. Но на пороге стояли недоброй памяти 1937-1938 годы. Из Сыртинского сельского совета, как тогда говорили «по линии НКВД», забрали 51 человека, несколько из них были расстреляны.
Не успели пережить это горе, как грянула война, и около 250 мужчин и юношей ушли на фронт. Почти половина из них, а если быть точнее, то 162, уже никогда не вернутся домой.
Послевоенное время уже помнят большинство жителей нашего посёлка и района и говорить о нём нет большой необходимости. Эту историю нашим потомкам расскажут другие. А сегодня мы готовимся к празднику, хотя рассказа получился не особенно праздничным, но от этого никуда не денешься, это – наша история. Однако и то время, о котором я рассказал, было наполнено счастливыми событиями, ведь рождались дети, строились дома, была первая любовь, были свадьбы, смех и песни…
«Живи просто и доживёшь до ста лет», «Не красна изба углами, а красна пирогами» – именно эти известные поговорки пришли мне на память, когда мы покидали посёлок Сыртинский. «Доживёшь до ста…», а тут дожили до 250 и будут жить ещё сотни лет, ставя в праздничные дни на стол любимое в Сыртинке блюдо – шаньги.
Рассказ записала Л. КУРОЧКИНА,
№42 от 5 июня 1993 г.
