Великая Отечественная война вмешалась в судьбы миллионов людей, в том числе жителей Кизильского района.
Я люблю читать книги о войне, смотреть фильмы о подвигах людей, защищавших нашу Родину в годы Великой Отечественной войны, потому что в каждом герое произведений я вижу членов нашего рода, которые были участниками этих кровавых событий. В нашей семье многие защищали Родину от врага, и я хочу, чтобы мои внуки и правнуки знали об этом, чтобы осознавали, что война – не отвлечённое далёкое историческое событие, а частица истории нашей семьи.
Отец мой, Павел Константинович Гринько, служил в армии и должен был уже вернуться домой, где его ждали молодая жена и крохотная дочка, которую он ещё не видел, но началась война. В это время служил он на Дальнем Востоке, охранял наши границы от японцев. Не принято было в послевоенное время много рассказывать о себе, о службе, но кое-что мне удалось узнать из папиных воспоминаний.
У него был друг Василий Селиванов, который тоже жил в Кизильском районе, в Браиловке. С ним папа прошёл всю войну, поэтому дружили они, как родные братья, дружили семьями, ездили друг к другу в гости. Когда они с женой приезжали к нам, детей выпроваживали на улицу, но я потихоньку залазила на печку и слушала их воспоминания.
Запомнилась одна история, как папа с дядей Васей попали в плен к японцам и смогли сбежать. Японцы повели их на свою территорию, а для этого им нужно было пересечь глубокий овраг. Чтобы пройти его, нужно было разбежаться и выскочить на другой стороне. Сначала пример показали японцы, шедшие впереди. Очередь была за пленными. Стоял густой туман, на другой стороне оврага рос высокий тростник. Папа понял, что другого шанса спастись у них не будет. Он жестом показал Василию, как можно убежать. С разбега они пересекли овраг, выскочили на другой стороне и сразу свернули в заросли тростника. Когда японцы хватились, то в тумане и в темноте найти пленников уже не смогли. А беглецы не растерялись и, преодолев небольшое расстояние по японской территории, через овраг, под прикрытием тумана, перебежали на свою сторону.
На Западный фронт их перебросили в 1943 году. С теплотой папа вспоминал, как прощался со своей собакой Индусом. «Нас всех построили и сообщили, когда и куда мы выбываем. Все молча слушали, и вдруг я услышал вой, это Индус не хотел расставаться со мной, он почувствовал близкую разлуку. Я попросил разрешения выйти из строя и проститься с ним. Никогда не забуду минуты прощания с моим верным другом».
Без слёз не могли вспоминать фронтовые друзья, как попали под бомбёжку в Смоленске. Их эшелон попал под сильную атаку немецкой авиации, было страшно: гул самолётов, взрывы бомб, грохот. «Когда всё утихло, — рассказывал папа, — я пришёл в себя не сразу, видимо, терял сознание, но через некоторое время поднялся и пошёл по перрону. Вокруг была страшная картина: трупы, кровь, фрагменты тел. Меня кто-то слабым голосом окликнул по имени, я обернулся и увидел друга, с которым мы несколько лет служили на заставе. Он был весь в крови, осколком ему разрезало живот, кишки вывалились в пыль. Он попросил меня: «Паша, посмотри, что со мной, встать не могу, живот весь горит». Я успокоил его, как смог, прикрыл рану и пошёл за санитарами. Поразительно, но он, похоже, в этот момент не чувствовал боли. Это была наша последняя встреча, больше я его не видел и не знаю, выжил ли он».
Воевал папа в Беловежской пуще на территории Белоруссии. После окончания войны поступил в сержантскую школу и только в 1947 году вернулся домой в Пролетарку, где жила его семья. Вспоминая этот счастливый день, он много раз рассказывал, как его встретили на родине. Перед ним поставили трёх семилетних девочек и попросили узнать, которая из них его дочь. «Я её сразу узнал, у неё слёзки по щекам текли».
Папа любил петь, в армии он был запевалой. Не случайна моя любовь к военным песням, я бесконечно могла их слушать в исполнении папы и дяди Васи.
Был на войне и мой дед, Егор Петрович Минеев, 1899 года рождения. На фронт он уходил из Кизильского района, служил рядовым 1238 стрелкового полка, воевал под Ленинградом. Дважды был ранен. Первое лёгкое ранение получил в июне 1942 года в местечке Мясной Бор (или «Долина смерти»), который располагался в районе бывшей деревни Земтицы Новгородской области.
Из материалов «Вахты Памяти – 2011» мы узнали, что в ходе войны в конце 1941 года в рамках операции по деблокированию Ленинграда Красной армии удалось прорвать оборону немецкой армии около Мясного Бора. В образовавшуюся брешь двинулись бойцы Второй ударной армии и стали стремительно продвигаться в направлении стратегически важного населённого пункта Любань. С декабря 1941 года командующим войсками Волховского фронта был Кирилл Афанасьевич Мерецков. В этой должности он и провёл Любанскую операцию.
В целом деятельность Мерецкова на посту командующего Волховским фронтом в феврале-марте 1942 года оценивается неоднозначно. По мнению одних, при Мерецкове 2-я ударная армия хотя и вклинилась в глубину немецкой обороны, тем не менее, имела коридор и надёжно по нему снабжалась. По мнению других, Мерецков не сумел силами подчинённого ему Волховского фронта расширить горловину прорыва, образовавшегося в результате успешного наступления 2-й ударной армии, то есть не предпринял необходимых мер для предотвращения её окружения. Кроме того, уже в марте объём снабжения войск 2-й УА был совершенно недостаточным даже для закрепления на достигнутых рубежах, не говоря уже о продолжении наступления.
В течение этой операции, с декабря 1941-го по июнь 1942-го, ширина коридора менялась от 3-4 км до узкого простреливаемого пространства в 300 м. Сложности в снабжении армии через этот узкий коридор обусловили неудачи Красной армии в Любанской операции и привели в конечном счёте к гибели Второй ударной армии. 25 июня 1942 года немецкой армии удалось ликвидировать этот коридор, в результате чего Вторая ударная армия оказалась полностью в окружении. В ходе попытки вырваться из него большая часть солдат армии погибла или попала в плен. Егор Петрович был ранен, но остался жив и свободен.
Осенью 1942 года в деревню Пролетарка пришла похоронка, в ней сообщалось, что он погиб 29 сентября в Ленинградской области, Кировском районе, деревне Гайткулово. Об этом есть запись в Книге Памяти, том 6. Но прислали её по ошибке, ведь неразберихи в жестоких сражениях, когда гибли тысячи солдат, было достаточно.
В результате проведённой поисковой работы удалось узнать, что после госпиталя он попал в 372-ю стрелковую дивизию, которая формировалась в Алтайском крае (Сибирский ВО), в составе 59-й армии Волховского фронта участвовала в Маловишерской и Любанской наступательных операциях. После окружения в марте 1942 года в составе 2-й ударной армии дивизия приняла участие в деблокирующих контрударах Волховского фронта, была задействована в операции по выводу из окружения 2-й ударной армии, проводившейся в период с мая по июль 1942-го. Осенью того же года дивизия была переброшена в район Синявино, где, войдя в состав 2-й ударной армии, приняла участие в Синявинской наступательной операции (на заключительном этапе).
После завершения этой операции продолжала действовать на внешнем фронте Ленинградской блокады. В этой «мясорубке» и принимал участие Егор Петрович Минеев. В ходе этих боёв его тяжело ранили 27 сентября под Синявском, отправили в госпиталь. Вот тогда-то и была ошибочно отправлена похоронка на родину. В результате этого ранения у него было ограничено движение в правом плечевом суставе, и он получил инвалидность 2 группы. В 1942 году был демобилизован, вернулся в родную Пролетарку и работал пастухом в колхозе «Победа». 26 февраля 1946 года, согласно наградному листу, был представлен к Ордену Отечественной войны II степени, но в итоге 6 ноября 1947 г. награждён медалью «За отвагу», о чём свидетельствует документ из архива.
Прожил Егор Петрович 83 года. Похоронен в селе Пролетарка Кизильского района.
Жаль, что такого чуда не случилось с его сыном Леонидом, родившимся в 1923 году. Ему едва исполнилось 18 лет, когда он попал на фронт. Из поколения в поколение передают у нас слова песни, которую пели призывники, сидевшие в кузове машины: «Прощай, прощай, уральский край родимый, на фронт врагов бить уезжаю я…». В похоронке, которую получила моя бабушка Степанида Ивановна, было написано: «Ваш сын Леонид Минеев, гвардии рядовой 106 гвардейского стрелкового полка, пал смертью храбрых 16 сентября 1942 года в Сталинградской области, Красноармейском районе, посёлке Бекетовка».
Из переписки с поисковиками мы узнали, что рядовой Л.Г. Минеев числится в памятных списках воинов, погибших и пропавших без вести в Сталинградской битве. Списки оформлены в виде алфавитной картотеки и хранятся в отделе поисковой работы музея-заповедника «Сталинградская битва». Поисковики выслали опись справочной карточки, в которой значится: «В годы восстановления Сталинграда рядовой Минеев был перезахоронен в Большую братскую могилу на Мамаевом кургане. После окончания войны так сделали со многими останками солдат, погибших на территории города. Всего было перезахоронено 34 505 человек из одиночных и братских могил города».
В 1995 году на западных склонах Мамаева кургана было воздвигнуто Воинское мемориальное кладбище, оно включает в себя братские могилы, индивидуальные захоронения и мемориальные стены. На последнюю наносятся имена воинов, захороненных в Большой и Малой братских могилах на Мамаевом кургане.
Имя рядового Леонида Георгиевича Минеева в 1995 году было нанесено на мемориальную стену и вписано на одно из знамён, что находятся на Мамаевом кургане.
Есть о нём запись и в Книге Памяти, том 6. В документе, полученном на наш запрос из военного архива, представлена информация о безвозвратных потерях.
Окончание в следующей статье.
Лидия КИРПИЧНИКОВА,
с. Богдановское.
