Житель Гранитного Ермек, проходя службу на Украине по контракту, получил ранение, но отсиживаться за спинами товарищей по-прежнему не готов.
Он сам приехал в редакцию. Солдат СВО, вернувшийся ОТТУДА домой по ранению. Нам очень хотелось встретиться с этим человеком, чтобы не из сводок новостей, а из первых уст узнать, что происходит в зоне боевых действий. Но больше всего нас поразило его упрямое стремление уехать туда снова, «к своим», как только восстановится здоровье. Казалось бы, зачем испытывать судьбу дважды? Ведь кого-то и приказом не заставишь идти воевать, готовы бежать за границу, лишь бы избежать мобилизации. Этот же – рвётся в бой.
* * *
Ермек – коренной житель посёлка Гранитного. По специальности сварщик, тракторист. Работал же сторожем в школе, потому что вакансий особых в деревне нет. Куда устроиться 35-летнему здоровому мужчине, чтобы прокормить семью? Выбор небольшой. Поэтому предложение пойти служить по контракту показалось заманчивым. Опыт был. Армейскую службу Ермек проходил в железнодорожных войсках, демобилизовался командиром отделения.
В начале 2021 года он заключил трёхлетний контракт с Чебаркульской танковой дивизией в качестве механика-водителя БМП. Позднее даже планировали перебраться в Чебаркуль всей семьёй, так как там предоставляли служебное жильё. Но… Планам не суждено было сбыться.
«В январе этого года нам сообщили, что мы едем на сборы. И почти всю дивизию отправили военным эшелоном в приграничную зону. Расположились палаточным лагерем в лесу у города Клинцы. О том, что предстоит наступление, поняли, когда забрали сотовые телефоны и раздали оружие, воду, медикаменты. Так для нас началась спецоперация на Украине. Наш доблестный 239 полк первым зашёл на её территорию. Никогда бы не подумал, что на гусеничном ходу дойду почти до Киева – остановились в шестнадцати километрах от него. Затем почему-то дали команду отступать. Я так думаю, что нашей задачей было отвлечь внимание, оттянуть силы украинской армии, которые были сосредоточены на границе с Крымом. Говорят, они хотели в начале марта перейти крымскую границу и начать наступление. Вот и решили действовать на опережение. Я, правда, не понимаю, зачем мы потом оставили с таким трудом и и с большими потерями взятые населённые пункты? Тот же Лиман, к примеру… Помню, как мы оттуда пленных вывозили. Вместе с заместителем командира роты по воспитательной работе. Ещё с нами ребята были – Василий, Евгений, Володя и Максим. Он погиб потом. За Лиман и Лисичанск командир 239 полка полковник Иван получил звание Героя России. Когда я в июне уехал оттуда, Лиман был ещё наш».
По словам Ермека, современная война кардинально отличается от всех предыдущих. Не помогает даже опыт, полученный раньше в горячих точках, чеченских кампаниях. Техническое оснащение шагнуло далеко вперёд. Поэтому сложно укрыться от глаз противника. Над головой постоянно жужжат дроны, шпионят, а сбить их практически невозможно. Только если притянуть в специальную ловушку. Ночью работают тепловизоры, приборы ночного видения. Во всех лесопосадках сидят вражеские диверсионно-разведывательные группы. То есть на открытой местности ты как на ладони, под колпаком. Расслабляться нельзя ни на минуту. А как же спать тогда?
«Отдыхали мы в подвалах больших зданий, — рассказывает он. — В каждом населённом пункте есть такие – школы, администрации и т.п. Дежурили, конечно. Спали по очереди. Как только занимали посёлок или городок, сразу спешили расположиться в таком здании. С открытой агрессией местного населения почти не сталкивались. Многие даже подкармливали. Может, хитрили так, не знаю. Попался, правда, в каком-то посёлке один дед. Ему, наверно, лет девяносто. Вырыл во дворе окоп, достал двустволку и давай по нам палить. Наши ребята изловчились, и пока он перезаряжал ружьё, успели его схватить и связать. А могли бы и застрелить за такое поведение, но пожалели. Насчёт питания ничего плохого сказать не могу, кормили нас хорошо. И на месте, и полевая кухня своя была».
В жарких схватках под Лисичанском Ермек и получил тяжёлое ранение. Необходимо было занять опорный пункт противника. Группа наших бойцов вместе с Ермеком поехала сменить ребят, которые находились на передовой. И тут начался обстрел (что ещё раз доказывает, что враг отслеживает каждый наш шаг). Смену поджидали, а ребят не хотели выпускать, думали зажать их в кольцо. «Сообщили по рации, что с трёх сторон идёт техника и пехота врага. Стали отходить. Вокруг рвались снаряды, разлетались осколки. Я сначала прыгнул в окоп, потом вместе с другими заскочил на броню отступавшего танка. Ну, и рядом разорвался снаряд. Мне сразу обожгло всё лицо, шею множеством осколков, один попал в глаз. Было это 19 июня. Двадцатого меня на вертолёте переправили в Ростовский окружной клинический госпиталь. 23-го сделали операцию – заменили хрусталик. Потом перевели в Волгоград на долечивание. Извлекать мелкие осколки не стали, это было очень сложно, поэтому они до сих пор во мне. Иногда выходят наружу. Вытрешь лицо полотенцем – и вот он…»
О ранении он не сразу сказал жене. Та сама почуяла неладное, когда он не прослушал её голосовое сообщение, что делал всегда до этого. К тому же – появилась связь, что означало – муж где-то на территории России. Но почему не отвечает?
«Вы знаете, я поседела за те полгода, что он воевал, — рассказала она. — У меня до этого были тёмные волосы, теперь вот крашусь в светлые тона, чтоб не видно было. Работу потеряла. Потому что голова была забита только мыслями о нём, ни на чём не могла сосредоточиться, ни о чём другом думать. Поэтому бросила всё и поехала за Ермеком, когда его выписали. Ну, может, и к лучшему. Теперь работаю воспитателем в детском саду.
Что интересно, пришёл он оттуда совсем другим человеком. Порой не узнаю его. Как зомбированный, что ли. Даже разговаривает по-другому: «Доброе утро, мы из России. Спокойной ночи, мы из России». И ведь снова собирается туда ехать! Как не уговариваем его – ни в какую. Даже родственники его из Казахстана приезжали, чтобы образумить. Нет, упёрся – и всё. Там, говорит, меня ждут мои ребята. Но ведь здесь – дети. Старшему сыну восемнадцать, весной в армию идти. И тоже заладил по примеру отца – хочу в спецназ. Я говорю, вы меня совсем извести решили? Ладно, хоть младшая – дочка, Мадиной зовут. Ей пять лет пока.
Спрашиваю мужа: не боишься, что убьют? «Нет, — говорит, — если судьба умереть, то я и здесь, на гражданке, умру». Кому что на роду написано, мол…».
На родину Ермек вернулся летом, получается, задолго до мобилизации. Сейчас ситуация в том районе изменилась. Часть Украины стала российской территорией. Но спокойней от этого не стало. За новостями он следит, в курсе событий. Сейчас каждый месяц проходит военно-медицинскую комиссию, и как только скажут «годен», намерен вернуться. Хотя от его роты осталось человек пять. С ними он поддерживает связь.
В редакцию Ермек приехал в тёмных очках и кепке с символом «Z». Поинтересовались, что это означает. «Зэт – это западный военный округ. Поскольку вся заваруха там началась, вот и выбрали символом».
Получил наш земляк в ходе спецоперации на Украине не только ранение. Ермеку дали звание ветерана боевых действий и медаль «За отвагу». Под городом Светлодарском наши ребята попали под обстрел миномётов. Многие получили осколочные ранения. Ермек на своей бронемашине вывез с зоны обстрела четверых бойцов вместе с командиром взвода. Потом вернулся и забрал ещё пятерых раненых. Такой поступок высоко оценили военные командиры.
Многим, наверно, интересно, во сколько оценивается риск «солдат удачи». А тут уж кому как повезёт. За взятие населённого пункта на карточку «капает» тысяч 40 премиальных, к примеру. Такая вот сдельная зарплата на войне. За тяжёлое ранение Ермек получил хорошую денежную выплату. За лёгкое ничего не полагается.
Контракт Ермек заключал на три года, срок его истекает в марте 2024-го. Хотя после такого ранения мог бы и разорвать договор. Тем более, что долг свой геройски выполнил и, слава Богу, остался жив. Переехал бы с семьёй в новую квартиру, которую купили в Магнитогорске, да и жили бы спокойно. Но…
«После Нового года ещё один шов с хрусталика снимут, и поеду обратно. Там ребята ждут. Я же механик-водитель. Мы там очень нужны, понимаете, эта специальность там очень востребована… Там воюют люди разных национальностей – казахи, тувинцы, буряты, башкиры… Но мы все свои там. И почему-то часто приветствуем друга так: «Салам алейкум, брат!» А ещё очень приятно бывает получать гуманитарную помощь. К нам тоже приходили посылки. Не так много, как сейчас, конечно. Но детские письма очень трогали! Такая поддержка, поверьте, очень нужна бойцам.
Узнав, что Ермек вполне решительно настроен вернуться на Украину, чтобы продолжать военную карьеру, мы подарили ему на память о встрече вместительный походный рюкзак. А ещё – пожелали парню удачи и скорейшего выздоровления. Ну, и, конечно, возвращения домой с Победой.
Татьяна ИВАННИКОВА,
корреспондент,
фото из личного архива и автора.
